Фото: Александр Стенников
То, что вы сейчас прочитаете, не совсем обычный формат для нашего сайта, точнее, совсем необычный. Это не новость, не интервью, не зарисовка, это вообще не имеет отношения к журналистике. Это литература. Очень увлекательный, познавательный и поучительный рассказ Александра Стенникова «Мы-то знаем – ОТ МЕНЯ ЭТО БЫЛО».
Александр Викторович – тюменский детский тренер по дзюдо, не просто тренер, а еще и писатель. Несколько его произведений опубликованы на платформе «ЛитРес» (крупнейший представитель рынка электронных и аудиокниг в России и странах СНГ).
Правда, спорту, тематике нашего сайта, посвящен только один рассказ, он перед вами. Главные герои произведения – дзюдоисты и их тренер. Но речь идет не об их спортивных успехах, а о человеческих взаимоотношениях, о выборе жизненного пути, о правильных ориентирах, о вере – вере в Бога, в свои силы, вере в то, что ты делаешь.
МЫ-ТО ЗНАЕМ — «О Т М Е Н Я, Э Т О Б Ы Л О»
Александр Стенников
Дело было осенью. Дети вернулись домой из южных спортивных лагерей подтянутые, окрепшие, с ровным бронзовым загаром, с зажигательными речевками на устах. А от бабушек из деревень вернулись с округленными щеками и животами, с грязноватым оттенком загара, измазанные зеленкой.
Гуляют по городу и бледные, совсем неулыбчивые детки, которые никуда не уезжали во время каникул, а продолжали ходить в городской школьный оздоровительный лагерь. Они, в основном, из неблагополучных или малообеспеченных семей. После долгого учебного года продолжали посещать опостылевшие школьные стены, выкрашенные в грязно-синий цвет. Дети, обреченные на минимум внимания со стороны родителей. Почему? Мамка работает на трех работах, а папка спился или уехал работать на «вахту», да и пропал где –то. И потому эти дети, пребывая в этом лагере, как бы несли «заслуженное наказание» за плохие отметки, за плохое поведение, отмеченное вызовом родителей в школу на ковер к директору.
И вот ты, такой среднестатистический ребенок десяти лет от роду, идешь из школы, никуда не торопишься, останавливаешься от нечего делать у забора и начинаешь читать наклеенные на нем объявления. Параллельно «жуешь» вязкие мысли в голове о серости своей жизни и безысходности будущего. «И какое ж это болото, моя жизнь! И зовут-то меня все унизительно, не иначе как «Серым» или «Ванякой». А я ведь никакой не «Серый», а очень даже яркий! Просто фамилия и имя у меня такие – Ваня Серый. Ну, худенький и маленького роста, часто болею. И ничего страшного, что в сентябре пошел в школу в том же костюме, в котором проходил весь предыдущий год…
«Может, поэтому и нет у меня настоящих друзей? А ежели их нет по вышеизложенным причинам, так зачем мне такие друзья?! Но почему почти каждый норовит обидеть, а остальные вообще относятся ко мне равнодушно, как к пустому месту. Девчонки, те и вовсе в мою сторону даже не смотрят. А ведь никто из них и догадаться не может, что на самом деле я очень даже хороший и добрый. И что любить я могу, как никто на свете! И что я постоянно думаю о новенькой девочке из нашего класса, с третей парты у окна. Любуюсь ею: какие у нее косички, как она опрятна, и вижу, что она не такая, как все. Не могу насмотреться, как она задумчиво у окна сверлит своими большими глазищами светлую даль, хлопает невпопад длиннющими ресницами. И даже ходит не так, как другие девочки: не ходит, а порхает словно бабочка с цветка на цветок. Но эти мои мысли остаются в тайне ото всех. Кажется, невозможно кому-то признаться в ЭТОМ! И, наверное, так же невозможно разглядеть такого МЕНЯ в этом бледном троечнике, в котором вроде ничего хорошего и быть то не может. А кто такой троечник? Это такой ребенок, у которого помимо учебы есть много других дел!»
***
Так думал Ванька Серый, читая на заборе приклеенное объявление о наборе в спортивную секцию ДЗЮДО и САМБО.
– Вот оно! Это то, что мне сейчас надо! Это может решить все мои проблемы! – воскликнул Ванька, подпрыгнув на месте. – Так, теперь нужно придумать, как уломать Вовку Батуру записаться вместе со мной в эту секцию. Он ведь скажет, что, я и без самбо любому наваляю. Зато с ним спокойнее… Но ведь он постоянно хочет, чтоб все было, как он скажет. А и пусть так будет! Нужно как бы «случайно» привести его к этому забору, и, когда он прочтет объявление, тогда это будет — уже не моя, а его Вовкина идея. Пусть потом он же и поуговаривает меня, а я еще подумаю — надо мне это или нет?!
Серый с Батурой как бы дружат. Вовка живет в соседнем подъезде и учится на класс старше. Ростом и здоровьем Бог его не обидел, и поэтому все, кто Батуру не знает, считают, что он гораздо старше своих лет. Внутри Ванька недолюбливал Батуру, даже испытывал к нему неприязнь и отвращение. Но по-соседски, Вовка всегда дерзко защищал Ваньку и постоянно таскал его по своим делам. Наверное, по этой причине Ванька (такой красивый внутри) прилип к этому противному, но сильному и наглому Вовке, у которого по жизни получалось все как по маслу, потому что и сам Вовка не промах, да и старший брат у него с оранжевым поясом по карате. А у него, у Ваньки, только сестра, да и та еще в детский садик ходит.
Вовка долго стоял у забора, где было наклеено красочное и яркое объявление, на котором один дзюдоист динамично и эффектно бросал другого. Батура прочел это объявление уже несколько раз. Прищурив левый глаз, не отрываясь от рисунка, он что-то «катал» в голове.
– Слышь, Ваняка, как удачно я это объявление засек! Могли б и мимо пробежать… Смотри, сегодня показательные выступления в «Олимпе», пригашают… Уже скоро, через час. Ну что молчишь, пойдем?
– А мне-то что, Батура? Скажешь – пойдем. Мое дело маленькое…
***
На предстоящее выступление пришло посмотреть около ста детей. С некоторыми были родители, бабушки или дедушки. Все лавочки у стенки в зале были заняты, многие дети сидели прямо на ковре. Затем в помещение зашел тренер в строгом белоснежном кимоно с черным поясом. Подойдя к краю татами, он снял тапочки и, сделав шаг на маты, поклонился. Вышел на середину, еще раз поклонился, выразив почтение всем пришедшим.
– Добрый день дорогие ребята и уважаемые взрослые! Спасибо, что нашли время прийти и посмотреть на выступление ведущих спортсменов города по дзюдо и самбо. Эти два вида спорта очень похожи, и они для настоящих, сильных, добрых и умных людей. Из всех единоборств они самые безопасные при отработке и самые эффективные при самообороне. Дзюдо — японская борьба и переводится как «Гибкий путь», можно добавить – к победе. Самбо — наш, российский вид спорта, название сложено из первых букв слов: самооборона без оружия. То есть, если ты будешь без оружия, а на тебя нападут не с голыми руками, то ты с помощью этих единоборств сможешь себя защитить. Те, кто останутся, и будут усердно заниматься, постепенно обвешают себя со всех сторон невидимым оружием, которое невозможно потерять, но можно применить в любой нужный момент. И сейчас вы это увидите. После чего, будет пробная тренировка. На ней мы изучим один прием и выявим в нем чемпионов.
«Ну, вот, увидели, оценили, покувыркались, кого-то победили, тренер похвалил». Так последовательно выстраивались в цепочку событий мысли в Вовкиной голове…
– Батура, а ты молодец! Как ты того рыжего из 4«Б» на удержание прихватил, он даже вякнуть не успел! Да и я только раз проиграл, и то, он не по правилам боролся – применил прием, который мы еще не изучали. Я ему сказал, а у него понты такие, мол, брат ВДВшник научил.
Но Батура будто и не слышал Ваньку. Мыслями он все еще находился в тренировочном зале, восторженно прокручивая в голове показательные выступления. А в ушах до сих пор стоял пронзительный грохот от ударов падающих спортсменов на татами.
«Какие жесткие броски! Передняя подножка, бросок через бедро! А если при боковом перевороте за ногу воткнуть противника головой в тротуар?! Жесть! Бить не надо, перехватил удар в захвате, подвернулся и что есть мочи пригвоздил! А потом пусть Скорая помощь отдирает от асфальта! И девчонки хороши, многие уже с черными поясами! Да, здоровско!»
– Вовка, а ты что все молчишь? Тебе хоть понравилось?
– Так себе…
– Ходить-то, будем?
– А что ты у меня спрашиваешь, Ваняка? У мамки своей спроси! Я тут при чем? Сам за себя решай! Отстань!
Вовка развернулся и пошел совсем в другую сторону. В недоумении Ванька развел руками. Какое-то время еще смотрел вслед удаляющемуся Батуре. Затем улыбнулся, махнул рукой и счастливый, перепрыгивая через лужи недавно прошедшего дождя, помчался домой. Ему хотелось быстрее поделиться с мамой, что нашел, наконец-то занятие, которое решит все его заморочки по поводу невысокого роста. И он, наконец-то, сможет дать сдачи обидчику. Может, и девчонки начнут обращать на него внимание…
Так он бежал, и мысли его путались. Шибко уж хотел он вырваться из минуса в плюс, из цепкого Вовкиного покровительства. И стать, наконец, таким, каким себя знает! Чтобы все забыли о Ваняке, а знали бы его как сильного, справедливого, благородного. Как Человека с большой буквы, достойного дружбы и любви с умными и красивыми людьми.
***
– Мамуль, я дома, – с порога радостно крикнул Ванька и застрочил как из пулемета, рассказывая о своих думках.
Мама Надежда Николаевна, раскрыв рот от изумления, слушала сына и внутренне улыбалась, чтобы, не дай Бог, не затормозить сына. Уж очень редко в последнее время она наблюдала в своем мальчике столько положительных эмоций, внутреннего торжества, и невероятного стремления вперед. Словно молодой жеребенок рвет копытом землю из-под себя и норовит с места перепрыгнуть препятствие, которое, словно взметнулось до небес с уходом из жизни отца три года назад. В тот самый момент, когда он был нужен сыну каждый день. Нужны были и обнимашки, и порой жесткое слово, да и вообще живой пример перед глазами.
Эта рана в Ванькиной душе никак не зарастала. После гибели отца ему стал часто сниться один и тот же жуткий сон о том, как он бежит по бесконечному ромашковому полю и держит в руке на длинной нитке яркого воздушного змея. Но поле в один момент словно проваливается или неожиданно заканчивается, и Ванька летит с обрыва вниз, изо всех сил держась за тонкую нить, в надежде, что этот змей на том конце нити не даст ему разбиться. Просыпаясь в холодном поту от собственного крика, Ванька понимал, что с уходом отца, не стало в его жизни самого главного – твердой опоры. Поэтому во сне он постоянно куда–то проваливался…
– Отец, как же не хватает твоих сильных рук, твоей доброй улыбки и уверенного спокойствия. Как я хотел во всем быть на тебя похожим, смотреть на мир твоими глазами. Копировал твою походку, умение негромко говорить», – каждый раз просыпаясь, да и засыпая, думал Ванька. – Я учился у тебя любви и дружбе, радовался цветам, которые ты приносил маме с полей рядом с твоей работой. Мама ставила их в вазу, а ты обнимал ее и целовал волосы, перебирая завитушки у ее уха. Как вы дурачились, бегая друг за дружкой по комнатам, и кидались подушками. Как ты, уходя на работу, махал нам рукой, а мы смотрели сверху в окно и обнимали тебя глазами вдогонку… Я буду жить, отец, за нас двоих! Все, что есть во мне достойного, человеческого, только благодаря тебе. Хочу идти по жизни твоей дорогой и быть достойным тебя сыном.
***
А в это время Вовка Батура еще долго без всякой цели, как на автопилоте, бродил по переулкам и улочкам города. И затем, уже дома в режиме бесконечного повтора прокручивал и прокручивал в своей голове показательное выступление и пробную тренировку. Как уверенно говорил тренер, как гордился, представляя своих учеников. И как потом они отточено, так легко и непринужденно показывали отработанные до автоматизма приемы. И сценку смешную поставили, очень похожую на правду: как эта Валя круто с «хулиганами» разобралась, хоть они и были с ножом и битой. Одного в итоге задушила, а второму руку вместе с ножом отломала, а третий-то, ха-ха-ха, вначале ничего и не понял, застыл на месте, а потом просто убежал.
Всю ночь Вовка ворочался с боку на бок. Во сне его бросали больно на татами, он поднимался и вновь его ноги отрывались к потолку. Весь следующий день ни с кем Батура не разговаривал, не находил себе ни места, ни каких-либо дел. В школе ничего не понимал, а учительницу совсем не слышал. «Поскорее бы закончился этот бесконечный день, и завтра на тренировку!» Так думал Вовка.
На перемене к нему подошел Ванька.
– Батура, пойдем к врачу, ведь тренер сказал без медицинской справки не приходить. Ты забыл?
– А ты что, Серый, без меня решил на дзюдо ходить?!
– Ой, Вовка не надо! Будто ты нет?! А то я тебя не знаю! Если ты зло молчишь, значит какую–то тему мусолишь. А тема на сегодняшний день одна – не упустить доктора, а то завтра в зал не пустят. Ну что, пошли?
Доктор Вера Максимовна с удивлением произнесла, когда выписывала справки: «Первый раз ребятки за справкой пришли. Другие-то уж по десять секций сменили. Серьезно ли решили заниматься? В спорте ж трудиться до седьмого пота нужно, да и дисциплина должна быть железная, а вы у нас птицы вольные…»
– Теть Вер, а мы не другие! – ответил Вовка, и добавил, – мы постоянные. Пацан сказал – пацан сделал. Теперь, тетя доктор, все медали будут наши!
– Дерзишь, Батура! Смотри мне! Второй раз без спасибо не приходи!
– Тетя Верочка, Вы самый очаровательный доктор, а так мы бы к другой тете сходили. Спасибо Вам! — И Вовка захлопнул за собой дверь.
– Ну и жук же ты! – прилетело вдогонку.
***
На следующий день Надежда Николаевна с Ванькой за руку шли на первую в его жизни тренировку. Он сам вызвался, чтобы пойти вместе. Весь день боялся, что маму могут задержать на работе, и придется идти одному. Ему было приятно участие мамы в сегодняшнем дне. Здорово, что она нашла время, что поддерживает его выбор.
– Мам, а ты кимоно мне купишь?
– Куплю, сынок…
– А черный пояс?
– Купить пояс не проблема, его вначале заработать надо большим и ежедневным трудом, обливаясь потом.
– И откуда ты все знаешь, мам? – настроение у Ивана было выше хорошим. Мысли его опережали все на свете, и уже давно были там, на татами. Отчего Ваня постоянно норовил освободить руку из маминой руки и бежать, бежать вперед.
Надежде Николаевне же хотелось немного опустить сына на землю, предостеречь от разочарований, прежде всего, в себе самом, в том, что вдруг он не сможет справиться, а от этого опустит руки и замкнется в себе еще больше. Настроить своего мальчика на серьезный подход к сегодняшнему выбору, а не как к веселой прогулке.
– Ванечка, давай поговорим серьезно. Присядем вот на скамеечку. У нас еще достаточно времени, не беспокойся, не опоздаем.
– Ага мам, ты знаешь какой у нас тренер строгий! Опоздал или не пришел, сразу справки рвет, и все.
– Ну, ты же еще не отдал свою справку. Вот она. Сын, ты должен осознать: будет очень тяжело! Я ведь тебя не отговариваю. Ты готов трудиться и стараться? Если ты уж решил, то нужно будет терпеть, и тренироваться через «не могу», стиснув зубы! Только так можно достичь цели. И никогда не отступай и не опускай рук! Договорились?
– Мам, да я, да я всю ночь не спал, думал об этом. В лепешку расшибусь, а стану лучше всех!
– Иван, а вдруг Вовка, дружок твой, возьмет, да и не станет заниматься, и тебя за собой потащит?
– Вовка-то… – и Ванька на секунду задумался, – да и пусть! Сколько еще я за спиной его ходить буду? Мам, я всем хочу доказать: и себе, и Вовке, что я не пустое место, чтоб папка с неба смотрел и улыбался. Я обещаю тебе, мамуль, ты не будешь больше за меня стыдиться и краснеть! Пойдем, нельзя опаздывать.
В один момент мир изменился. Надежда Николаевна увидела, как ее сын как будто стал выше прямо на глазах Словно в это время над ними пролетел ангел, коснулся крылом и подтвердил Иванушкины слова. И так на душе стало радостно и спокойно. Ванька то убегал вперед, то возвращался, брал маму за руку и поторапливал. А Надежде Николаевне хотелось плакать от счастья – сын взрослеет…
***
В зал вошел тренер и скомандовал: «По росту становись!». Все засуетились, но с горем пополам каждый нашел свое место в длинной шеренге. Вовка оказался самым высоким, и стоял первым. Ваня же устроился предпоследним.
– Равняйсь, смирно! РЭЙ! – И тренер первым поклонился мальчишкам. Те в ответ, молча, поприветствовали тренера, поклонившись в ответ.
– В моих руках ваши медицинские справки, сейчас будем знакомиться. Услышавший свою фамилию говорит «Я», делает шаг вперед, делает поклон и возвращается в строй.
Тренер стал зачитывать фамилии. Нескольких ребят в зале не оказалось, и их справки плавно опускались на татами. По окончании переклички тренер поднял с татами справки и разорвал их на мелкие кусочки.
– Так будет с каждым, кто не придет на тренировку или даже опоздает до конца переклички. И чтобы вновь встать в строй, нужно будет еще раз побеспокоить доктора. В конце концов, или ты научишься не опаздывать, или доктор перестанет выдавать тебе справки. Далее, я вижу в шеренге нескольких ребят, которые случайно сюда забрели. Подозреваю, что они покуривают. Что? Папа в доме курит, одымил? Да-да, сейчас мы это проверим. Направо! Бегом марш! Двадцать кругов. Учимся дышать правильно: вдох полной грудью носом, выдох – чуть быстрее ртом. – Дети пробежали пять кругов, десять… Многие стали задыхаться. Но тренер продолжал командовать. – Быстрее, вдох-выдох! Почему пешком? Быстрее! Разве это бег? Остановились. – Тренер подошел вплотную к тяжело дышащей шеренге.
– Фамилия?
– Батура.
– Почему пешком ходим, Батура?
– Я бежал, Алексей Викторович!
– Здравствуйте девочки! – Так всегда восклицал тренер, когда удивлялся, возмущался или когда ему приходилось делать неприятный выбор. – Разве это бег?! Это пешком, Батура! Ты же направляющий! Команду слышишь?! Быстрее, значит нужно выполнять, а ты ползешь еле-еле!
– В боку закололо… – Тренер спрашивает у следующего. – Фамилия?
– Кирьяков!
– Почему пешком ходим?
– Колено болит, вчера с велика упал…
Тренер подошел к самому последнему. Перед ним стоял маленький, кругленький, розовощекий ребенок.
– Фамилия?
– Кривокрисенко!
Вся шеренга захохотала.
– Отставить смех! Почему пешком ходим?!
Мальчик растерялся и задумался, не зная, что ответить. После короткой паузы он промолвил.
– А у нас машины нету, вот мы с дедом и ходим пешком.
Все пацаны вновь отозвались дружным хохотом, и вместе с ними смеялся «строгий» тренер.
– Ну что ж, выносливость и дыхалка, ребятки, у вас на нуле! Один смех! Вот прям сейчас можно всех выгнать и набирать других! Вас тут почти сотня, но кто из вас станет чемпионом мира, пока не вижу! В дзюдо очень важно иметь сильный характер, железяку внутри, крепкий стержень, чтоб никто тебя под себя не согнул! Поэтому по нормативам я никого выгонять не буду, будет естественный отсев. Кто месяц вытерпит, тот и останется! Если есть характер – мышцы нарастим!
После короткой разминки, кувырков и растяжки перешли к упражнениям на мышцы живота.
– Живот у борца должен быть квадратным, а не круглым аквариумом с рыбками! Легли на спинку и подняли ножки над татами под углом тридцать градусов. Кто дольше всех продержит, тот и молодец! Хаджимэ! (начали по-японски).
Дети, стиснув зубы, терпели, но многие очень быстро сдались и опустили ноги. Кто-то продержался двадцать секунд, несколько ребят – полминуты, и лишь один мальчик, такой невзрачный с виду, но как-то, вроде не напрягаясь, в гордом одиночестве, продолжал держать «уголок» уже вторую минуту. Тренер смотрел то на секундомер, то на мальчика. В зале воцарилась полная тишина. «Вот ОН, тот, которого я ждал, ОН здесь, значит, этот набор будет жить», – подумал наставник.
– Три минуты. Матэ! (закончили), – тренер, улыбаясь, стал хлопать в ладоши. И все пацаны тоже начали аплодировать. Это были первые в жизни Ваньки Серого аплодисменты…
– Мальчик, ты меня и удивил, и порадовал! Как твоя фамилия?
– Серый! Ванька Серый.
– Ванька, значит? Иван, а сколько ты можешь продержать уголок?
– Не знаю, Алексей Викторович… Сегодня первый раз попробовал. Я думаю, сколько скажете, столько и продержу.
– Чудны дела твои, Господи! Слыхали, пацаны? Это слова настоящего, сильного духом спортсмена! Еще раз поаплодируем Ивану Серому – будущему чемпиону!
Какая это роскошь – быть таким, какой ты есть, без вечного желания что-то и кому-то доказывать, получая за это оценку!
Еще целый час продолжалась тренировка, и много чего дети увидели, и много чего про себя поняли. В конце занятия тренер жестко, но справедливо отчислил двоих друзей.
– Вам, Вася и Петя, нужно идти в цирковую студию. Возможно, станете хорошими клоунами. Хотя, это тоже большой труд. А вы очень ленивые! Да и мешали всем своим присутствием и веселым нравом! Приходить вам больше сюда не нужно. А ты, Никита, физически очень слаб. Ни отжаться, ни подтянуться, ни пробежать. Да и после первой трудности руки опускаешь, в себя не веришь. Дома с папкой потрудишься, и через годик приходи.
– У меня нет папки… Ушел к другой тетеньке и уехал в другой город.
– Здравствуйте, девочки! Что ж с тобой делать? Заниматься хочешь?
– Да, я буду стараться!
– Старайся, Никита! Но если будешь мешать другим – отчислю!
Никита, улыбаясь, потер ладошками глаза, и они заблестели, полные благодарности. Но тренер этого уже не видел. Он подозвал всех ребят присесть кучнее на татами и стал давать домашнее задание.
– Ребятки, кроме работы над техникой приемов на ковре, над мышцами в тренажерном зале, еще очень важно иметь правильные мысли в голове и душевные стремления. Я прошу вас к следующему занятию написать сочинение, в котором нужно рассказать о пятидесяти ваших жизненных целях, мечтаниях, стремлениях. Описать всю вашу жизнь примерно до тридцати лет, какой вы ее видите. Прошу отнестись к этому очень серьезно, потому как ваши запросы будут отправлены в космос для реализации. А мечты сбываются всегда, потому что в них заложена божественная сила!
– А как же желания? — спросил Батура.
– Желания и мечты — абсолютно противоположные понятия. Желание порабощает, а мечта возвышает! Так что, ребятки, больше мечтайте и созерцайте! Тогда ваш мир обретет совершенно новый смысл и новую реальность. Наш мозг поистине уникален. Если мы ежедневно, хотя бы по десять минут утром и перед сном, будем представлять себя таким, каким бы нам хотелось быть в будущем, и если в этом не сомневаться, то так оно и случится! Эта домашняя тренировка называется визуализация. Если, например, представлять и верить, что ты уже выиграл соревнования, то сомнения уйдут, ты будешь бороться более свободно и с соответствующим настроением. С помощью этих тренировок можно развить в себе мужество, решительность, настойчивость и многие другие важные качества для борца, да и для будущего мужчины. Невозможно победить, если ты не научился проигрывать. То есть правильно относиться к проигрышу, анализируя и делая выводы. Самый большой твой враг это ты сам! Прежде всего, нужно научиться побеждать самого себя – свои страхи, сомнения, комплексы, свою лень. Трудиться так, чтоб появилась уверенность в себе, в своих силах. Тогда ты сможешь легко свернуть горы! Все понятно? Вопросы есть?
– Алексей Викторович, что-то я сомневаюсь, – не унимался Батура, – как это можно, лежа на кроватке, стать мужественным?
– На все есть воля Божья! Кто в этом сомневается, тот и не верит. ВЕРА не требует доказательств! Если есть сомнения, то вера просто напросто уходит. А без веры, товарищ Батура, у тебя останутся лишь одни желания, которые тебя поработят и никогда не сбудутся. Ты будешь из шкуры вон лезть, трудиться, но… Мы называем это пеной: вроде много, а когда все пузырьки лопнут, останется только мокрое пятнышко.
– Становись! Равняйсь, смирно! Давайте поаплодируем себе и друг другу. Не забудьте сочинения! На этом тренировка закончена. Рэй!
***
Батура и Серый шли домой молча. Ванька весь светился, как фонарь и снаружи, и внутри, совсем не замечая Вовкиного настроения. Он на своем опыте знал, что в какие–то моменты в мысли Батуры лучше не соваться. А Вовка явно был не в себе: то резко листочек с дерева сорвет, то цветок с клумбы вместе с корнем, то камушек ногой пнет. Ни разу за тренировку тренер его не похвалил, и еще при беговых, как назло, в боку закололо…
«А Серый–то вон, прям весь цветет и пахнет», — с завистью думал Вовка. – Аплодисменты… Прям будущий чемпион! Еще посмотрим, кто будет круче!»
Так, молча, «друзья» дошли до дома и, не попрощавшись, разбрелись по подъездам.
Ванька тихо зашел в квартиру. Навстречу выбежала сестренка, из кухни вышла мама. Обе они улыбались, перепачканные мукой. Он с разбега обнял маму и стал взахлеб рыдать. В этот момент Ваньке казалось, что счастливее его нет никого на свете. Мама же гладила его волосы, прижимала крепко к груди испачканными тестом руками. Понимала всем своим большим материнским сердцем, что никто Ваньку не обидел, а это слезы счастья и невероятного облегчения. Сын же сквозь слезы говорил и говорил, что тренер ему аплодировал и сказал, что Иван Серый – будущий чемпион… «Вот и хорошо! Вот и слава Богу! Сейчас пирог будем кушать. Ведь сегодня такой хороший день, правда?!» — приговаривала мама.
После ужина Ванька любил сидеть на кухонном подоконнике и смотреть с высоты седьмого этажа на улицу, на прохожих, на то, как солнышко во время заката разбрасывает по небу багровые краски, как огромное количество ворон слетаются со всего города на ночлег в парк городской больницы неподалеку от их дома. Эти вороны так неприятно кричат, такие противные на вид, особенно, когда их такая тьма. Но мама сказала, что вороны очень умные птицы. И быть может, они облюбовали территорию больницы по причине доброты душевной и забирают страдания больных, тем самым, приносят им скорое выздоровление.
Внизу, на спортивной площадке, Ваня заметил знакомую фигуру Батуры. Он в одиночестве бегал по большому кругу, а затем подбежал к перекладине и повис.
– Мам, я пойду погуляю перед сном. Буду внизу, на спортивной площадке.
– Хорошо, Ванечка, только недолго.
Вовка все еще висел на перекладине и никак не мог подтянуться. Пытался с раскачки, но тоже ничего не получилось.
– Здорово, что висишь?
– Здоровей видали! Так, отрабатываю силу пальцев – при захвате пригодится. Не одному тебе предстоит стать чемпионом. Я решил, теперь каждую свободную минуту заниматься ОФП (общефизической подготовкой).
– Вовка, а ты про сочинение думал? Что писать будем?
– Серый, ты почему всегда спрашиваешь за нас двоих? У тебя своя жизнь, у меня свои запросы. Слыхал, что тренер сказал про космос? У меня такие думки, что осмос не будет распыляться на столько наших мечтаний и целей. Прикинь, целых пятьдесят!
– Ну, а что, если все сбывается? Тогда уж оптом: чем больше – тем лучше!
– Вот и сбудется у тебя по чуть-чуть от каждого желания. Я так кумекаю: нужно заказать что–то одно, от чего вся жизнь под это желание сложится. Надо шибко хорошо подумать…
Весь вечер и еще сутки пацаны, каждый по отдельности, «ломали» голову: что же попросить у космоса, какую жизнь нарисовать, и каким путем идти по ней к своим целям. Но чем дальше крутились мысли вокруг всего этого, тем труднее было остановиться на чем–то конкретном. Было перепачкано и выброшено уймы бумаги. Вовка перессорился со всей своей семьей, прося помощи в написании сочинения, но отец был категоричен.
– Это твоя жизнь, Володя, мама не горюй! И никто за тебя ее не проживет! Вот ты ее сам и рисуй. И отнесись к этому по-взрослому, чтобы потом не на кого было сваливать вину и не было стыдно, как сказал известный писатель Николай Островский «за бесцельно прожитые годы».
– Почему это бесцельно?
– Да потому что голова твоя пустая, а тренер прав: пора уже немного ею думать, а не только шапку на ней носить!
– Пап, а что Островский написал?
– «Как закалялась сталь». Тебе было бы очень полезно прочесть сие произведение! Только боюсь, что не понять там ничего вашему поколению.
– Почему это?
– Да потому что, мама не горюй! Другие времена – другие люди. Совсем из другого теста вы замешаны: жидкого, липкого и скользкого! Как прочтешь, вопросов будет еще больше. Потом на все и отвечу. Хотя, сомневаюсь, что прочтешь…
Сочинение так и не писалось ни у Вовки, ни у Ваньки. В школе, встречаясь на перемене, понимая друг друга с полуслова, они молча, кивком головы словно спрашивали друг у друга: «написал?» И также в ответ мотали головами: «еще нет». После школы бежали домой, до тренировки оставалось три часа. «Да еще куча времени, успеем, напишем», – так думали ребята.
– Но время летело, как никогда быстро. «Вот тренер задал задачу! Так–то хочется жизнь прожить хорошо и писать просто для отмазки будет преступлением по отношении к самому себе», – думал Ванька. – Ну все, вроде написал. На этом в своей карьере поставим точку… Нет, переправлю на запятую. И после тридцати жизнь продолжается. – Иван посмотрел на часы. Ёлы-палы, через двадцать минут тренировка!
Он накинул ветровку и, не вызывая лифта, полетел вниз по ступенькам. Постучался в квартиру Вовки. Дверь открыл сам Вовка. Он стоял, как мокрая курица с опущенными крыльями, и держал в руке чистый листок.
– Вован, блин, опаздываем!
– Ваня, все! Еще пять секунд! – Вовка прямо в коридоре на чистом листке написал всего четыре слова и подпись «Батура».
Когда ребята забежали в спортзал, перекличка уже шла полным ходом. И наверняка их справки уже валялись на татами. Тренер взглянул на дверь.
– Батура и Серый, почему опоздали?
– В школе задержали. Мы были дежурными по кухне, – соврал запыхавшийся Вовка.
– Сочинения принесли?
– Да, вот они.
– Вставайте в строй! Итак, еще нет хозяев четырех справок. Рвем?
– Рвем! – хором ответили все, и мелкие кусочки справок отправились в корзину.
– Выйти из строя тем, кто не принес сочинения! Шаг вперед!
Из строя вышло шестеро.
– Я не буду рвать ваши справки до следующей тренировки. А сейчас до свидания, и пишите сочинения. Запомните все: я сказал – вы сделали! Сегодня изучаем два первых приема на ноги уки-гоши и о-гоши. Они очень похожи, и дополняют друг друга. На русском языке – скручивание вокруг бедра и бросок через бедро подбивом. Направо. Разминку проводит Батура.
***
Пока шла разминка, в проеме двери появился высокий и красивый парень в военной форме. На груди у него блестело несколько орденов и медалей. Тренер подошел к нему ближе, и какое-то время, улыбаясь, они смотрели друг на друга. Затем, крепко, по-мужски обнялись. Сели на лавочку и начали разговор.
Подошел Батура: «Разминка закончена, Алексей Викторович».
– Хорошо. Ребята, соберитесь поближе. Я хочу вам представить моего ученика. В фойе на стенде вы видели его фото. Это мастер спорта международного класса, победитель молодежного первенства мира по самбо Михаил Розанов. А сейчас перед вами гвардии капитан Розанов. Я попросил Михаила рассказать вам о его службе, о его наградах. И я с удовольствием вместе с вами послушаю.
– Если честно, то от моих рассказов удовольствия маловато. А вот то, что к вам, ребятки, забежал, так это от души! С вокзала к маме, повидался, и к тебе, Алексей Викторович. Ты ж знаешь, что считаю тебя вторым отцом. Пацаны, всегда для нас, с кем я вместе на этом ковре «кувыркался» десять лет, Алексей Викторович был и остается БАТЕЙ. – После этих слов Михаил еще раз обнял тренера.
–Спасибо Миша! И для меня, хоть вы и выросли, остаетесь моими мальчишками.
– Бать, я родного отца мало помню, и все, чего достиг в этой жизни, благодаря только тебе. Спасибо, что я могу, как родному, с большим уважением, говорить тебе ТЫ. Ты научил меня быть живучим. Парни, в это понятие входит очень-очень многое! Перечислять качества, привитые в этом зале, можно без конца. И если б я не умел быстро бегать, вовремя упасть или перекувырнуться, не говоря уж про арсенал приемов, то не сидел бы я здесь, перед вами. Догнала б меня какая-нибудь пуля там, на войне… Это сто процентов!
В армию меня призвали чуть позже сверстников. Была отсрочка, в связи с подготовкой и участием в первенстве мира. Этот турнир я выиграл, и Батя «нарисовал» мне определенные перспективы попасть на чемпионат и среди взрослых. И как говорят, вообще мог «закосить» от армии. Но я тогда Алексея Викторовича ослушался и все же в армию пошел. А уже через месяц нас, сто шестьдесят восемь бойцов – желторотиков, везли на настоящую войну с настоящими безумцами. На войну, где реально в тебя летит боевая ракета, и ты видишь, как она попадает в танк, с которого срывает башню, и башня эта пролетает над твоей головой. Алексей Викторович, может и не стоит им об этой стороне жизни знать? Ведь не уснут.
– Рассказывай, Миша, мне нужны сильные люди в команде! Пора пацанам взрослеть. Продолжай.
– В первый же день, на аэродроме нас экипировали по полной боевой готовности. Жарища стояла, градусов сорок. Пот рекой. В речку бы с головой, а тут ещё бронежилет и каска на голову. С аэродрома загрузили нас в «Уралы» (машины такие большие с тентом). Кого-то – в БМП (боевую машину пехоты), а кого – посадили «на броню». И повезли в часть дислокации. А в одном из ущелий нас уже ждали «духи» (так мы называли бойцов-наемников у чеченских сепаратистов). Неожиданно подорвались первая и последняя машины нашей колонны. Засада! Пули падали откуда–то с верху, как град с неба. Многие не успели даже встать со своих мест. Такая закрутилась карусель. Оглушительные взрывы, крики, стоны. Никак не могу забыть, с каким звуком входит пуля в человеческое тело: будто пчела жужжит, только в начале более звонко, но звук непродолжительный, потом переходящий в глухой. Минут двадцать длился этот ад, а казалось, что вечность. Если бы не вертолеты, то никого бы в живых и не осталось. В том, первом бою, мы потеряли больше тридцати бойцов. И этот ад повторялся изо дня в день. Через полтора месяца этого безумия из ста шестидесяти восьми моих товарищей в живых осталось только шесть. Остальные «отправились» домой в цинковых гробах, а на аэродром каждый день прибывали все новые, совсем не готовые к войне молодые солдатики…
В нашем спортивном зале стояла жуткая тишина, а Михаил смотрел куда-то вдаль застывшими глазами, не стесняясь катившихся из них слез. Никто не осмеливался прервать затянувшуюся паузу.
Успокоившись, капитан спросил.
– Парни, а сочинения уже написали?
– Да, да, написали.
– И мы писали… Некоторые всякую чепуху, вот и прожили чепуховую жизнь. Перепишите, пока не поздно.
Мечтайте о чем-нибудь великом, о добром, о счастье, чтобы всем, кто находится рядом с вами, было хорошо.
– А Вы о чем мечтали, кем хотели стать?
– Есть такая профессия – Родину защищать. Я всегда мечтал быть военным, героем, чтобы ордена, медали на груди, как у моего деда. Он воевал на Великой Отечественной и, к сожалению, не дождался меня с моей войны, скончался от старых ран. Вот и я получил по полной программе то, о чем мечтал, навоевался… И не только в Чечне. За пять лет побывал во многих горячих точках. Теперь жить буду за всех моих товарищей, погибших на этой, никому не нужной войне. Женюсь. Детишек будет много, любить их буду, а как подрастут, в этот зал приведу к тебе, Бать! Да и работы для меня в родном городе «накопилось». Повылазила всякая нечисть – бандиты, воры, рэкетиры… Чистить нужно улицы от этой швали! В уголовный розыск пойду служить. Да и по татами соскучился. Не смотрите, что седоватый, мне всего-то двадцать пять… Так что буду приходить, наблюдать за вами. Еще потолкаемся!
– А Вы помните свои первые тренировки? Может истории есть какие-то интересные? – спросил Михаила Батура.
– Много таких было, как-нибудь расскажу. А сейчас и так половину занятия проговорили. Хотя расскажу одну историю о самой первой и самой важной тренировке.
– Меня мама привела в дзюдо, чтоб я мужиком настоящим стал. Где-то за год до этого у меня отец умер. Совсем ещё молодым был, а сердце взяло и остановилось. Мне было восемь лет, и ещё две сестренки младше меня. Мама говорила: «Теперь ты самый главный в семье». А я ничего не понимал. Вот она и привела меня к Алексею Викторовичу. Маме всегда не хватало времени: она то на работе, то на кухне, то стирает или гладит. И вот однажды Алексей Викторович так же, как сейчас, посадил нас вокруг себя и говорит: «Ребята, первое, чему вам нужно научиться, это брать на себя ответственность за какое-то дело, и самому себе сказать: «Это я буду делать без всякого напоминания». Ну вот, например…». И стал рассказывать (как будто подсмотрел) наш семейный выходной. Когда маме, как обычно не до нас, у неё всякие дела по дому. А тренер говорит, что нужно подойти в это время к маме и спросить: «Может, помочь?». И мама скажет, например: «Сынок, пропылесось в доме». И ты быстренько во всех комнатах пропылесось, после чего опять спроси: «Что дальше?». Мама скажет: «Протри пыль». Ты и это сделай, а заодно игрушки свои и вещи прибери, обувь помой. И когда она это увидит, то непременно скажет: «Вот какой у меня сын, взрослый стал совсем, помощник! Мне теперь и дел-то никаких не осталось! Сейчас пообедаем и все вместе пойдём в кино.» А мы так давно уже все вместе никуда не ходили… И в тот момент мне так захотелось, чтобы мама именно про меня так сказала, и мы потом пошли в кино. Тренер говорил, а я сидел и представлял все это, да так и заплакал. А Батя спрашивает: «Мишка, ты чего плачешь?». А я ему сквозь слезы: «Хорошо говорите, Алексей Викторович!» Все тогда надо мной смеялись, мне было очень обидно. А Батя тогда сказал: «Мишка, не страшно, когда над тобой смеются, страшно, когда по тебе плачут.» Там, на войне, я плакал, провожая друзей в последний путь, и мог только догадываться, как страшно и мучительно больно родным встречать «Груз 200» вместо здорового и улыбающегося сына. И когда подрастал в этом зале, видел, как страдает и плачет душа тренера по некоторым пацанам, которые сопротивляются и не хотят меняться.
– Я же с того самого первого примера понял, почему меня мама привела в этот зал. С того дня я стал брать на себя ответственность и уже сознательно помогать маме без всяких напоминаний, замечая, как быстро взрослею.
– Ну что ж ребятки, я немного отвлёк вас от работы. Вы не огорчайте Батю, и старайтесь делать чуть больше, чем он говорит. Тогда все медали будут ваши! Батя, а с тобой я не прощаюсь. Вечером прошу всей семьей к нам, на мамины пироги.
***
– Алексей Викторович одно за другим просматривал сочинения своих новичков. Эти записи помогали ему многое понять о каждом из них: о характере и мотивах, которые привели этого маленького человека в спорт; о проблемах в семье и личных комплексах. Теперь он мог составить план работы с каждым на многие годы вперед, и, по возможности, исправить в их судьбах то, что в его силах. От прочитанного эмоции и настроение тренера менялись: то распирало от смеха, то захлестывало возмущением или душило комом, подступающим к горлу. Каждый мечтал стать чемпионом мира. Почти все хотели иметь джип и трехэтажный коттедж, а ещё в придачу красавицу-жену.
Но больше всех тренера интересовали перспективные для спорта дети, которых он уже заметил, и которые, по его мнению, пришли в спорт надолго. Какие-то планы по их поводу уже набросал в своей голове. Вот Иван Серый, маленький, щуплый, на вид для дзюдо никакой. Замкнут, постоянно прибывает, как говорится, в «своей скорлупе». А светится добротой своей, и характер какой сильный, на тренировке легкий, быстрый, умный. Одно удовольствие с таким работать. Очень похож на Мишку Розанова. Так что же он написал? Хм, здравствуйте, девочки! Всего три пункта: «1 – хочу поставить памятник на могилу отца. Он был дорожным мастером и случайно погиб на этой дороге. 2 – обязательно застеклю балкон. Мама ещё папу об этом просила, да все у него руки не доходили, а зимой дует сильно. 3 – стану министром дорог России. Дороги плохие, буду укладывать хорошие.»
– Чудные дела твои, Господи! Силён Серый! А где же в его жизни джип и красавица-жена? Зато все предельно ясно, откуда у него и сила, и доброта, и стремление, и от чего замкнутость. Хороший мальчишка, будет толк!
Дальше, Батура… Оказывается, они с Серым друзья… Что же может их связывать?! Абсолютно разные люди. Батура не по годам развит, его физические качества на очень даже высоком уровне. У него постоянное желание и любыми средствами быть первым. Жёсткий, с холодным расчетом, с надменной и нехорошей улыбкой. Такой по головам пройдёт и не поморщится! Так, откроем его сочинение… Всего один пункт, а где ж ещё сорок девять? «Хочу стать вором в законе». Мама дорогая, вот это сюрприз! Первый раз такое… Просто шок! В одиннадцать лет. Откуда это у него?! Прав Розанов – бороться нужно с уличной «нечистью». Совсем не те Робин Гуды в детских головах! У Батуры вся его сущность на лице, в поступках и отношении к другим людям. Он не делит эмоции и свои действия на плохие и хорошие, и тем более, не старается контролировать и держать свою сущность внутри себя. Он живет, как ему надо, особо не задумываясь, не переживая, не стыдясь, руководствуясь принципом – сильный, всегда прав.
***
Время шло. Тренировки, сдача нормативов, участие в соревнованиях. Первые страхи, слезы, победы, медали. Между Батурой и Серым с первых же тренировок «нарисовалось» негласное соревнование. Несмотря на то, что они в разных весовых категориях, состязались во всем: в отжиманиях, скорости и количестве бросков. Сколько раз за тренировку тренер похвалит. У Ваньки все получалось естественно и от души, поэтому он радовался и своим успехам, и Вовкиным. А вот Батура злился, когда Серого хвалили больше, или у Ваньки что-то получалось лучше, и тот, от доброты душевной начинал подсказывать или учить друга. Вовку это особенно выворачивало наизнанку, в этот момент ему так и хотелось звездануть сверху Ваньке по кумполу!
В какой-то момент Ванька поймал себя на мысли, что уже не держит кулаки в кармане, и совсем забыл, что такое – постоянно ощущать от окружающих агрессию по отношению к себе. Все стало ровно и на удивление легко: легко двигаться, легко вступать в контакт, дышать. Как–то незаметно для всех Ванька стал своим. Девчонки уже не шарахаются от Серого, как от человека, с которым даже стоять рядом «западло». Он стал, как все. Но этого Серому было уже недостаточно. Каждому человеку, просто как воздух, нужно чтобы его любили, чтобы ощущать себя необходимым и единственным, чтобы и самому отдать то, что накопилось в душе и сердце.
Тренера же очень беспокоило Вовкино сочинение. Никак не удавалось поговорить с ним по душам, один на один. Наконец, подвернулся удобный случай. Пришло время ехать на первые крупные соревнования, далеко, на поезде. Времени в пути было предостаточно, и тренер пригласил Батуру в свое купе на разговор.
– Володя, прошло уже достаточно времени, как ты занимаешься у меня в секции, – начал беседу Алексей Викторович. – Рад, что многое у тебя получается. Молодец! И на соревнования отобрался в своём весе первым номером. Только вот не даёт мне покоя твоё емкое сочинение из одного пункта: «Хочу быть вором в законе». Ничего не изменилось? Переписать не хочется? Может быть, что-то добавить?
– Нет, ничего не изменилось.
– Чудные дела твои, Господи! Тогда что ты делаешь для этого, и как представляешь путь от спортсмена до коронации тебя вором в законе?
– Ну, я собираю блатные песни. У меня во дворе своя банда, мы все соседние дворы под себя подмяли. Дерёмся стенка на стенку.
– Значит, и Серый в твоей банде?
– Ну да, он же в моем дворе живёт. Куда ж ему из колеи? Кто не с нами, тот против нас.
– Здравствуйте девочки! Ну, ты прям, Гитлер! Знаешь, что это был его лозунг по жизни?
– Причем здесь Гитлер? Я эти слова только сейчас придумал.
– Значит, ты для начала решил использовать меня, чтоб я обвешал тебя со всех сторон невидимым оружием, с помощью которого, ты будешь хулиганить? До того момента, когда ты кого-то покалечишь, сядешь в колонию для несовершеннолетних, а я пойду как соучастник? Так?
– А причем здесь Вы, Алексей Викторович?
– Я взял на себя ответственность, за все, что ты сделаешь и не сделаешь. Поэтому сейчас где бы ты ни находился, представляешь не только своих родителей, но и меня. Пока я работаю тренером, ещё ни один мой ученик в тюрьме не сидел!
– Так и я не собираюсь.
– Мама дорогая! Как же тебя коронуют, если ты не вор, и не сидел в тюрьме? И ещё, ты считаешь, что воровать есть хорошо?
– Думаю, что это круто, если тебя не поймали.
– А у тебя уже есть опыт, ты воровал?
– Нет, пока не воровал. Отнимал…
– Это, Володя, называется грабеж.
– Хорошо, допустим. – И тренер вытащил из внутреннего кармана пиджака, висящего тут же на крючочке за спиной Батуры пачку денег. – Вот у меня деньги нам на командировку: гостиницу оплатить и на покушать. Я сейчас выйду, а ты деньги сопрешь… Считаешь, что «крысятничать» – это круто? Мы с тобой хлеб делим, одно дело делаем, а я теперь должен остерегаться? А ты знаешь, что в недалёком прошлом, особенно в деревнях, вообще двери на замки не закрывали, доверяли друг другу. Да и в городах многие ключ от квартиры под коврики клали. Совсем другие были люди. А теперь вот, самым близким верить опасно… Видать, закончился век доверия… И что теперь, опять дверь на ключ, во двор злую собаку, и по ночам бояться выходить на улицу?
– Алексей Викторович, зачем вы так? Вы ж для нас как Батя! Да и настоящие воры не «крысятничают», не воруют у своих.
– Володя, удивляешь ты меня до глубокой боли в душе своей наивностью и целеустремленностью в деле, которое идет в разрез с законами Божьими! Потому как убежден ты, что мечта твоя правильная! А ведь, и воровать, и бандитствовать – не по-человечески это! А ты вон, к тому же, предводитель банды. Бьешь, унижаешь, отнимаешь, страх нагоняешь, чтоб тебя боялись! Откуда это в твоей голове? За деяния такие в тюрьму сажают.
Вовка сидел, понурив голову, улыбаясь снаружи, но не находя слов, чтобы возразить тренеру. Внутри Вовки, словно на татами, боролись двое: с одной стороны, правильные слова тренера, а с другой, убежденность в своей правоте.
– Ты многого не знаешь, – продолжал тренер. – До реализации каждой мечты необходимо пройти определенный путь. А дорожка у вора, прежде, чем стать в «законе», очень скользкая. Жить этот человек должен по воровским законам. Постоянно сидеть в тюрьмах и зонах. Это очень сложно. Или убьют, или покалечат, в любом случае болезней будет предостаточно. Этот человек должен быть фартовым (везучим) и с мозгами. В тюрьме башка умная нужна. Там либо помрешь, либо «поумнеешь». Так что, стать вором в законе не просто, а остаться человеком, находясь в лагерях, еще сложнее! Работа любая под запретом, да и заводить семью тоже нельзя. Вот, Вовка, какой тебе смысл во всем этом? В чем прелесть и романтизм твоих желаний? Одни понты! Жестокий ты, и гордыня у тебя прет из всех щелей! Из-за этого ты жизнь свою под откос хочешь пустить?
– Вот и технику дзюдо ты не сможешь в полной мере постичь – не дастся. И не достигнешь благородных целей, ты их просто не увидишь. Пока в твоей голове мусор, это несовместимо. Потому как, таков закон жизни.
Батура, молча слушал, ссутулившись в вопросительный знак, и лишь его защитная улыбка, застывшая на лице, продолжала беспокоить тренера.
– Владимир, не я один вижу нечистоту твоего сердца и загрязненные твои мозги… Очиститься тебе надо, как ржавчину с металла содрать наждачной бумагой подобные мысли. И потом, когда на очищенный металл упадут лучи солнца, он начнет светиться. Так и ты, очистишься и станешь другим. Пойми, ты живешь только для себя, и интересы твои меркантильные. Мало того, от них люди страдают. Запомни, ничто так Богу не любезно, как твоя жизнь, если она полезна для всех. А сейчас Володя, ступай, переночуй с этими мыслями. Завтра вернёмся к нашему разговору. И хочу тебя предупредить: если программа в твоей голове не поменяется, то будем расставаться.
Но Батура не считал себя «заржавевшим» и не хотел становиться другим. Почти всю ночь он размышлял, как же убить одним выстрелом двух зайцев: в себе ничего не менять и из дзюдо не уходить? На следующее утро ни свет, ни заря Вовка ждал под дверью купе, когда ж проснётся тренер. Наконец, дверь после щелчка покатилась в сторону, и из купе вышли с заспанными лицами старшие ребята с полотенцами наперевес через плечо.
– Вовка, а тебе что не спится?
– Он наши сны караулил.
– Батура, ты больше не карауль, не приноси под наше купе свою отвратительную личину, обрамленную улыбкой Диавола, кошмары снятся.
– Что пристали к парню? Вы вроде зубки чистить пошли? – сказал тренер, пропуская Батуру внутрь купе. – Проходи, Володя. Что скажешь?
– Батура зашел и сел за столик плотно к окну, будто придавленный какой-то тяжестью.
– Доброе утро, Алексей Викторович.
– Доброе, что надумал-то?
– Раз такое дело, Алексей Викторович, я пойду другим путём.
– Здравствуйте девочки! То Гитлера, то Ленина цитируешь, этих деспотов истории!
– А что такое цитируешь?
– Их словами говоришь.
– Да мои это слова. Хотя, может, и слышал где, да и запомнил случайно…
– Что ж за страна-то у нас такая? Каждый непременно хочет идти своим путем. А что ж опыт- то человеческий? Кто к власти не придет, все с тем же лозунгом. Так и ходим совсем не теми путями. А глянь, как весь мир живет? Ленина видел, памятник на площади стоял? Так вот, Владимир Ильич однажды те же самые слова сказал, и что получилось?
– Что?
– Война гражданская, свои против своих! И потом такой бардак в стране, до сих пор в нищете живем. Ну да ладно, твой-то путь каков?
– Ну, во-первых, я буду продолжать заниматься спортом, значит, буду здоров. Во-вторых, стану чемпионом мира, и меня все будут знать. Тогда за меня люди проголосуют. Я стану депутатом народным для начала, а там и президентом.
– Зачем?
– Ну как, чтобы быть вором в законе! Они же воруют больше всех, и их никто в тюрьму за это не сажает!
– Мама дорогая! Вовка, иди отсюда, пока я тебя не прибил!
***
Пролетал год за годом. От набора пятилетней давности остался сильный и перспективный костяк из восемнадцати человек. Парни подрастали, наливались мышечной силой и взрывной скоростью. Пояса на кимоно постепенно темнели; у многих был уже зеленый, а это первый взрослый разряд.
Батура стал капитаном группы. А кто ж еще?! Возражений и второй кандидатуры на обсуждение и голосование не поступило. Он жестко выполнял обязанности капитана, всегда сам лично проводил разминку. Ему нравилось держать в своих руках дисциплину. Нравилось, как звонко звучит его командный голос в зале, и что все его побаиваются. Но «высшая математика» дзюдо, как и обещал тренер, Вовке не давалась. Отчего он сильно нервничал, и не щадя своих партнеров (как говорится, сила есть – ума не надо) больно, без подстраховки, вбивал их в татами.
Тренер же периодически проводил с Батурой воспитательную работу, приводил поучительные примеры, рассказывал вразумительные истории.
– Володя, у тебя буйная натура, бунтарский нрав, жестокость по отношению к ближним и гордыня, будто ты «пуп Земли». Бога не боишься? Да, скорее и не веришь в него…
– Как же, верю, по-своему. А Вы про каких ближних? Про пацанов из секции что ли? Так какие они близкие, если мешки, так к ним и отношусь. А бунтую… Ну, вот почему у меня не получается тот или иной прием? Я же тружусь, потею, как все, стараюсь, а воз и ныне там…
– В ВЕРЕ, Вовка, я ж тебя предупреждал еще несколько лет назад! Как был заржавелым, так и остался… Все тебе по барабану. Навыдумывал свои правила и понятия, от которых сам же и страдаешь! А нужно руководствоваться смирением, и тогда ни в чем не будешь иметь недостатка. Ибо что попросишь у Бога – все получишь. Так обещал нам Господь: «Просите, и дастся вам; стучите, и отверзнется» (Мф. 7,7). С виду-то ты скала, да и силы физической немерено, еще и характер – атомная бомба! Только вот, Володя, духом ты слабоват. Дух-то, он свободен, а потому ощущает родство без всякой оглядки на телесные качества. А для ВЕРЫ страшна слабость духа и «сердечное отступничество», поэтому–то и не катит у тебя ни в дзюдо, ни в дружбе, да и по жизни Вовка, все будет сложновато…
Но Батура до гранитной тупости считал себя правым во всем. Как думает и как поступает. Поэтому не менялся, или, как и раньше, не хотел меняться. Чем старше он становился, тем был агрессивнее, и порой в порыве злости не мог контролировать свои поступки. Все чаще на него жаловались родители обиженных им сверстников, школьные учителя и даже районный участковый.
Тренер разводил руками, молча громко про себя ругался, и вновь, теперь уж за драку на дискотеке выгонял Батуру! Уж не первый раз, но каждый раз навсегда!
Но на следующий день Вовкин отец притаскивал сына за шиворот в спортзал и говорил дежурную фразу.
– Алексей Викторович, легче всего выгнать парня, давайте будем вместе как–то воспитывать, его ж посадят, мама не горюй!
– Володя, тебе пятнадцать, ты уже не ребенок! Пожалей родителей! Неужели для тебя отец не авторитет?
– Нет.
– И я, твой тренер, не…
– И Вы не авторитет. В АВТОРИТЕТЕ может быть только вор в законе. – Отец обхватил голову руками.
– Вовка, я тебя породил, я тебя и убью!
– Чудные дела твои, Господи! «Верной дорогой идешь, Володя!». Все в твоей голове перевернуто с ног на голову. Авторитет – это человек, которого ты уважаешь и учишься у него. И еще нужно уметь признать, что этот человек в чем-то лучше тебя. Но для тебя, к сожалению, идеалы в другом. А воров в законе называют «законниками». Они в авторитете у других воров, потому как те придерживаются определенных законов и пресмыкаются перед «коронованными», потому что так надо, а не из-за уважения вовсе!
***
Да, каждый «рисует» свою жизнь сам. И как бы ни был талантлив и способен в дзюдо Иван Серый, который к своим семнадцати годам выиграл всевозможные соревнования, дорога его была все же в другом направлении…
– Алексей Викторович, разрешите войти? – в тренерскую, смущаясь, заглянул Серый.
– Заходи, Вань, заходи. До тренировки еще много времени, что так рано?
– Разговор есть, боюсь даже начинать…
– Опять твой друг, Батура, в дерьмо наступил, вынимать зовешь?
– Да нет, я про себя… Школу закончил, вот, аттестат получил, без троек.
– Поздравляю! Мама дорогая, и без троек?! С тебя причитается, после тренировки бонусом пятьдесят раз подтянешься на перекладине.
– Все шутите, а я ж посоветоваться пришел. Учиться хочу, что мне делать дальше? – Здравствуйте девочки! А я-то все надеялся, что хоть с тобой… Ванька, Ванька, ты даже не представляешь, сколько раз уж останавливаюсь я на середине пути, – и тренер замолчал, и как-то прям на глазах словно уменьшился в росте. Чтобы как-то его отвлечь, Серый прервал молчание.
– Алексей Викторович, я все хотел спросить, а откуда у Вас эта присказка «здравствуйте девочки»?
– Как-то незаметно прилипла от старого анекдота. Однажды совсем слепой с одноглазым пошли на свидание, путь лежал через лес. Слепой идет чуть сзади, положив руку на плечо одноглазого. Неожиданно, одноглазый наскочил единственным целым глазом на сухую ветку и в отчаянии крикнул: «Ну, вот и пришли!» Слепой выходит из-за него и говорит: «Здравствуйте девочки!». Так и я, иногда мне кажется, что уже пришли, а я – слепой…
– Да, и не смешно… Алексей Викторович, я ведь все понимаю, Ваша работа – воспитывать классных борцов. Сколько возились со мной, а я сейчас как бы предаю Вас, предаю Ваши надежды… Простите меня!
– Ванька, ты целованный Богом! С твоим характером, трудолюбием, упорством и терпением ты можешь стать, кем захочешь, в том числе и выдающимся дзюдоистом. Только вот восемь лет назад ты у небес попросил «другой дороги» в прямом и переносном смысле. Да, видно у НЕГО на тебя совсем другие планы, чем у меня… Дороги хочешь строить? Хорошие?
– Да, хорошие! Алексей Викторович, за восемь лет рядом с Вами мне ни разу не было стыдно за какие-то мои поступки. Потому что Вы научили меня все делать на совесть.
– Ладно, Вань, ты езжай, учись в удовольствие, будь лучшим! Ну, а постигать дзюдо можно продолжить и там, в ВУЗе. Удачи тебе, сынок!
– Спасибо за все, БАТЯ!
– Мама дорогая! И ты туда же!
***
Батура же поступил в речной колледж. Учился хорошо, но учеба давалась непросто. По большому счету не клеилось у него, хоть много и упорно трудился. На соревнованиях занимал места от третьего и ниже, редко, когда второе. Но первым никогда не был. До тренера доходили слухи, что видели Вовку по вечерам подшофе, «пальцы веером»: специально провоцировал людей, чтобы показать свое превосходство.
В день его 18-летия тренер объявил Батуре свой вердикт.
– Теперь, Владимир, ты свободный человек! Было у нас с тобой по-разному, и хорошее было… Как мог, тащил тебя до твоего совершеннолетия. Перед Богом я чист, и сегодня снимаю с себя ответственность за то, что ты в своей дальнейшей жизни сделаешь и не сделаешь. На мои тренировки больше не приходи.
Батура впервые искренне и по-настоящему плакал, просил прощения, и чтобы «Батя» не отчислял его из секции…
Но тренер на этот раз поставил окончательно точку. С «горя» Батура загулял, и на ком-то жестоко спустил свою злость. В военкомате шел осенний призыв. Вовкина мама, дав взятку военкому, отправила сына подальше от греха тащить службу в хабаровском стройбате. И все бы хорошо, может и на пользу пошла парню служба, и письма откровенные писал тренеру, что «дурак, мол, был молодой. Что осознал, и теперь даже, в свободное от службы время, тренирует офицерских детей». Но, за неделю до увольнения в запас Батура в пьяном виде избил офицера. Мама продала машину, дачу и, откупившись, привезла сына домой. В родном городе Батура загулял на полную катушку. Безнаказанность порождает чувство вседозволенности. Но забыл он, что вседозволенность – не атрибут свободы. На очередной вечеринке, слово за слово, и нож в руке Батуры впился в сердце обидчика. Финита ля комедия!
Можно было в этом месте поставить точку в нашей истории, но однажды выбранная дорога имеет еще те крутые виражи. В тот злополучный вечер, когда отец Батуры узнал, что его сын убил ни в чем не повинного молодого человека, сердце Николая Петровича не выдержало позора и разорвалось на мелкие кусочки. Он умер, произнеся последние слова: «Эх, Вовка, Вовка, мама не горюй».
Когда Вовка узнал, что убив человека, убил и собственного отца, он «взорвался» как в последний раз. Его ярости и отчаянию не было конца, он орал, бил и пинал шершавые стены камеры «обезьянника» ногами, кулаками и головой. Затем, истекая кровью, присел на корточки в дальнем углу и затих. А к утру скрутил из рубашки веревку, привязал к трубе отопления и…
Умереть Вовке не дали. Проходивший мимо дежурный офицер услышал из камеры хрип и спас его. Только с этого момента Вовка на живого больше не походил…
Но мама, что ты делаешь, мама? Хороший адвокат, закон о превышении самообороны, правильные свидетели, и Батуре дали всего четыре года. В тюрьме Вовка отбыл полтора и умер…
***
«Как можно постичь человеческую глупость и малодушие? Как можно, пройдя изо дня в день на протяжении восьми лет такую серьезную школу, не усвоить самые простые азы человеческих отношений? Это какую же нужно иметь «заслонку» и внутреннее сопротивление, чтобы не усвоить добро, любовь, постепенно превращаясь в бездушное дерево!» – Так думал тренер, осознавая до глубины души, что, возможно, что-то упустил, не доделал, не смог.
И, все же, каждый получает по помыслам своим…
В дверь позвонили.
– Пап, а пап, к тебе гость! Ванька, проходи!
– Привет, Бать!
– Серый! Мама дорогая! Ты это откуда?
– Приехал вот. Окончил учебу, – Ванька достал из кармана диплом. – Вот, Алексей Викторович, красненький. Что дальше, Бать?
Тренер улыбнулся и стал рыться в своих архивах, из которых откопал пожелтевший от времени листок бумаги.
– Сейчас посмотрим, что дальше. Да ты, Вань, и сам знаешь, что дальше. Все министры живут в Москве. Ехать нужно, Вань, в столицу! В ней, голубушке, от дворника до министра – рукой подать! Вот, написано: «пункт номер 3 – стану министром дорог России». Ну, а коль написано, так тому и быть!
Через год Серый вернулся в родной город. Счастливый, прямо светится весь, как после первой тренировки, и снаружи, и внутри!
– Алексей Викторович, не доехал я до Москвы. В поезде встретил девушку и полюбил ее всем сердцем, с первой минуты, как только увидел. Не раздумывая, вышел вместе с ней на маленькой станции в десять домиков. И вот, поженились. У нас родился сын Егорка! А накануне, мне предложили в нашем городе должность исполнительного директора крупной дорожной компании. Так что я буду министром дорог Тобольска!
***
Как, все же, непостижима сила визуализации! Если мы верим в свою мечту, просим и идем к ней по нужному пути, то мы обязательно получим желаемое. В итоге понимая – «ОТ М Е НЯ, Э Т О Б Ы Л О»…
ВЕРА! Какое невероятное влияние оказывает она на судьбы человеческие!
А ведь в этом повествовании затронуты лишь две жизни, две судьбы. А сколько их было, и еще будет вплетено в судьбу тренера, берущего на себя ответственность за все, что они сделают и не сделают…
P.S. Рассказ написан по мотивам реальных событий.
Автор: Александр Стенников
